Маришка стояла на остановке уже 20 минут, руки промерзли даже сквозь двойные варежки, пакет с нотами стал невыносимо тяжелым, а трамвай все не шел. Временами ветер поднимал с сугробов, тянущихся вдоль дороги, снег и закручивал его небольшими ураганчиками, бросая в лицо тысячи невидимых колючек. В какой-то книжке про индейцев Маришка читала, что воины, прикладывая ухо к земле, могли услышать приближение конных всадников. Она встала на рельсы и пыталась почувствовать приближение трамвая, смотрела на провода – не шевелятся ли? Стоявшие рядом дяди и тети переминались с ноги на ногу, иногда похлопывали руками и напряженно вглядывались вдаль. Народу на остановке становилось все больше. Маришка встала за спину большой тетеньки в шубе и огромной норковой шапке, и ветер стал не так больно кусать нос и щеки.
читать дальшеБыло скучно, темно и холодно. Даже звезд не было видно. И в музыкалку она явно опоздает, учительница, наверное, будет сильно ругаться. Ведь скоро полугодовой отчетный концерт и городской конкурс юных пианистов, а у нее еще ничего не готово. Мама сказала, что Маргарита Петровна так сильно переживает из-за этого конкурса, потому что ей иначе не дадут премию. Но Маришка так не думала – у нее была самая лучшая учительница! Лучше всех остальных! Она, конечно, иногда ругала Маришку, но совсем не так, как другие училки у девчонок. И выиграть конкурс самой хотелось еще как! Тогда Лерка перестанет задаваться, что она вся такая самая лучшая. Лерка, конечно, лучшая подружка, но иногда так воображает!
Из-за плотной снежной завесы неожиданно возникли два огонька. Он едет! Стоявшие на остановке люди стали ближе подходить к рельсам. Маришка протиснулась между теткой в шубе и дедушкой с огромной сумкой и встала почти в первых рядах. Немного прошла влево, пытаясь угадать, где будет дверь, когда трамвай остановится. Мало дождаться, нужно ведь еще забраться внутрь.
Скрежеща по заржавленным покрытым ледяной коркой рельсам, вагон остановился. Тети и дяди пошли на приступ. Маришка удачно пристроилась за широкой теткой в шубе – та очень энергично расталкивала окружающих – и ее буквально внесли в промерзший вагон. Главное – сразу занять место у двери между поручнями. Там печка и всегда тепло, а взрослый туда не пролезет, поэтому никто толкаться не будет.
Двери закрылись, водитель что-то неразборчиво пробурчал в хрипучий микрофон, и трамвай тронулся.
Маришка поставила пакет с нотами на железный ящик, сняла варежки, положила замерзшие руки на печку и стала смотреть, как в сделанной кем-то проталине на стекле бегут огоньки домов и фонарей...
* * *
На урок Маришка, конечно же, опоздала, но никто ее не ругал. Только она вошла в двери дворца культуры, навстречу ей, размахивая мешком со сменкой, выбежала Лерка.
– Маринка! А твоя Маргарита Петровна на больничном, у нее дочка заболела! Айда в тубзик, там рядом Олька со Светкой календариками меняются! Там у Светки есть такой, как у тебя, который ты сменяла с Алинкой. Там еще щенок с цветами. Все равно до сольфеджио у нас еще целый час. Пошли! – на одном дыхании выпалила Лерка.
– Ну, пошли. Только шубу сначала сдам и сменку переобую. – Маришке совсем не хотелось сейчас меняться. Она бежала от остановки с тяжеленным пакетом и устала. – Лер, а давай лучше сходим посмотрим за сцену, мальчишки говорили, что там куча интересного есть.
– Ты че! Там же привидение живет. Так костюмерша тетя Нина говорит.
– А ты чего, испугалась что ли? Трусиха! – Маришка с вызовом посмотрела Лерке в глаза. – Ну, я тогда одна пойду. Вот. А ты, давай, иди, меняйся с девчонками! В тубзике!
– И не тубзике они, а рядом на подоконнике, – обиженно сказала Лерка, – а вообще, пошли! И ничего я не боюсь, а тетя Нина все придумала, чтобы ей работать не мешали!
* * *
Если пройти за сцену большого зала дворца и подняться по узенькой лестнице на второй этаж, то можно попасть в длинный-длинный коридор. В самом начале этого коридора была большая комната, где костюмерша тетя Нина стирала, гладила и развешивала всякие разные костюмы, в основном для танцев. Танцевальным костюмам Маришка завидовала и даже иногда думала, что лучше б ей было ходить на танцы, а не на музыку. Костюмы танцоров такие яркие, пышные, все расшитые какими-то блестками, в оборках, и даже настоящие балетные пачки были. Тетя Нина балетные пачки очень не любила – уж очень тяжело их гладить, да и места на вешалках много занимают. Но любила, когда кто-нибудь из девчонок забегал к ней. Просто поболтать. И девчонки любили ходить к тете Нине – у нее было так интересно, а еще чай вкусный, какой-то особенный, наверное. И сахар! Сахар у тети Нины был настоящий кусковой, с настоящими серебряными щипчиками, которыми этот сахар нужно было откалывать от большого сладкого шара. Но иногда у тети Нины было плохое настроение, вот тогда-то попадаться на глаза ей совсем не стоило – могла накричать и отругать, мол, бегают тут всякие, работать мешают!
Маришка и Лерка частенько забегали к ней, но никогда не были дальше по коридору. Тетя Нина и вправду как-то говорила, что вечерами там кто-то ходит, шумит, аж жутко становится, да и нечего там дальше было делать.
* * *
Девочки поднялись к костюмерной. Лерка толкнула дверь, но та оказалась закрытой. Маришка, конечно же, думала, что они просто пойдут поболтать к тете Нине, и ни в какой коридор она и не собиралась, просто хотелось Лерку попугать. Но теперь отступать было некуда.
Подружки остановились у закрытой двери, одновременно посмотрели в темноту. Маришка шумно вздохнула, Лерка шмыгнула носом, они взялись за руки так крепко, что аж больно стало.
– Ну чего? Пошли?
– Пошли.
– Тебе страшно?
– Не-а. Совсем... не страшно...
– Мне тоже, – прошептала Лерка и еще сильнее сдавила маришкину ладонь.
* * *
А в коридоре и впрямь не было ничего страшного и таинственного. Пройдя совсем немного по темноте, девочки оказались в довольно просторном и светлом помещении, где было куча всего интересного: старые декорации, раскрашенные задники, какие-то пыльные стулья, фальшивый клавесин и царский трон из папье-маше. Даже была ступа Бабы-Яги для новогодних утренников. Лерка сразу же залезла в нее.
– Я в домике! – Чихая от пыли крикнула она.
– Так не честно! Я ее первая увидела, – обиделась Маришка.
– А давай в прятки, а? Тут столько всего, где прятаться можно!
– Давай! Чур, ты водишь!
– Ладно, только давай по очереди.
Лерка не без труда выбралась из ступы и, закрыв руками глаза, встала лицом к стене.
– Считаю до десяти, кто не спрятался, я не виновата! Раз, два, три, четыре, пять...
Маришка сразу приметила, что очень хорошо будет спрятаться за большим фанерным щитом с нарисованными на нем Снегурочкой и Дедом Морозом, прислоненным к стене. Туда она и побежала, когда Лерка начала считать. Забежав за щит, она присела на корточки и затаила дыхание, довольно улыбнулась: теперь ее долго искать!
Лерка начала обходить комнату совсем с другого конца, тщательно заглядывая в такие щели, куда никто бы не смог поместиться. Даже, если бы очень-очень захотел. Время шло, и в маришкины ноги впились сотни маленьких иголочек, сидеть стало совсем неудобно, но и пошевелиться она боялась. А еще стало скучно. Маришка начала разглядывать кружочки от сучков на фанере, попыталась их сосчитать, но сбилась. Повернувшись в поисках, чем бы еще себя занять, она увидела дверь, грубо покрашенную ярко-синей масляной краской. Да такую пыльную, будто ее никогда не открывали! Очень аккуратно развернувшись, чтобы Лерка не услышала, Маришка тихонько толкнула дверь. Оказалась не заперто. За дверью – узкая комнатка, и в ней светила лампочка! У нее промелькнула первая мысль, зачем же здесь лампочка и почему она включена, если никого здесь не бывает, а вторая – хорошо бы перепрятаться здесь, тогда Лерка ее ни в жизнь не найдет!
Стараясь не шуметь, она пошире раскрыла дверь и, как была корточках, маленькими шажочками пошла в комнату.
* * *
To be continued
Ку-ку! Кто здесь? – Спросила Маришка.
Внимательно огляделась вокруг. Комната была абсолютно пуста, стены покрашены зеленой краской, а выше филенки – посеревшая от времени и пыли побелка. Но кто-то здесь все равно был! Маришка это очень хорошо чувствовала.
– Кто здесь? – Повторила она. – Никого... Ты где? – Стало жутковато, по рукам пробежал холодок, почему-то замерзли уши.
– Меня Марина зовут, – зачем-то сказала она вслух. – А тебя?
– Салахиэль, – словно ветер прошелестел.
Показалось? Наверное... почудилось. Ведь тут никого. НИ-КО-ГО! СОВ-СЕМ! В комнате светло, да даже если бы и нет, Маришка никогда не боялась темноты. И видно все хорошо, даже выбоинки на потолке и облупившуюся на стенах краску, и клубок пыли в дальнем углу. Все-все видно, и рядом нет никого, кто мог бы ответить.
– Салахххиэлль. – Легкий ветерок взъерошил Маришке волосы.
Страх ушел, его больше не было. Позвать Лерку? Нет. Она все только испортит. На всякий случай Маришка решила спросить еще раз, убедиться, что ей не показалось.
– Как тебя зовут?
В ответ тишина. Ничего. Она уже решила, что все ерунда, и толкнула дверь наружу, но вновь пошелестело:
– Салахххиэлль...
Маришка резко обернулась в надежде увидеть произнесшего странное слово, но за спиной никого не оказалось. Она решительным движением закрыла дверь.
– Ты кто? Почему я тебя не вижу?
– Но слышишшшь... Не уходи.
Вот теперь по-настоящему страшно. Ладошки взмокли и стали холодными-холодными, ледяными.
– Не уходи...
Испуганная, Маришка сделала шаг назад и прижалась спиной к шершавой стене.
– Прошу, не уходи... Ты слышишь...
– Х-хорошо, я не уйду, – выдавила она. – Ты не злой? Ты мне ничего не сделаешь? – К горлу подступил комок, и слова давались с трудом.
– Не бойся...
Маришка сжалась, резко закрыла и открыла глаза, толкнула дверь и выскочила из комнаты, пулей вылетела из-за щита и натолкнулась на совершенно перепуганную подружку.
– Я тебя искала-искала, а ты где была? Я испугалась! – выпалила Лерка.
– Да тут, за щитом... – ответила Маришка спокойно, насколько смогла. Почему-то ей не хотелось ничего рассказывать Лерке.
– Врешь ты все! Я там смотрела!
– И ничего ты там не смотрела, а если и смотрела, то мимо!
– Ну и дура!
– Сама дура!
Девочки демонстративно отвернулись, и каждая с обиженным видом пошла в свою сторону. На сольфеджио они пошли порознь.
***
2003
интересно, чем все должно было закончиться?
Найдено на развалах винта
Маришка стояла на остановке уже 20 минут, руки промерзли даже сквозь двойные варежки, пакет с нотами стал невыносимо тяжелым, а трамвай все не шел. Временами ветер поднимал с сугробов, тянущихся вдоль дороги, снег и закручивал его небольшими ураганчиками, бросая в лицо тысячи невидимых колючек. В какой-то книжке про индейцев Маришка читала, что воины, прикладывая ухо к земле, могли услышать приближение конных всадников. Она встала на рельсы и пыталась почувствовать приближение трамвая, смотрела на провода – не шевелятся ли? Стоявшие рядом дяди и тети переминались с ноги на ногу, иногда похлопывали руками и напряженно вглядывались вдаль. Народу на остановке становилось все больше. Маришка встала за спину большой тетеньки в шубе и огромной норковой шапке, и ветер стал не так больно кусать нос и щеки.
читать дальше
читать дальше